Было уже около 11, когда я вышла на улицу. Песня «Облаков» глухо доносилась вдогонку. Прекрасный вечер, тёплый. Запах начинающегося лета тянет прогуляться по пустым улицам, парку, а ещё надо закончить вступление к «Мастеру…», но не могу себе отказать в прогулке до дома.

Вступление к «Мастеру» я пишу уже несколько недель, вроде бы работы все ничего - написать вступление к рассказу, но…То мне кажется, что текст слишком сух, наукообразен, то наоборот- через чур эмоционален, рассуждения ни о чём, точнее о культуре островов 16 века. Может быть это глупо, но я всегда слишком ответственно относилась именно к комментариям древних текстов, ведь  так много хочется рассказать, рассказать не только, о том ,что непосредственно описано в тексте , но и о той атмосфере, в которой творилось произведение. Что ж это и понятно,  ведь я скорее историк…

Литература островов не похожа на материковую - она совершенно особое явление культуры, к сожалению этого часто не понимают…

Но по настоящему дело не в этом, сколько раз я признавалась себе в маленьком недостатке, который так мешает мне быть беспристрастным учёным, я даже много раз думала бросить всю эту науку, преподавание. В конце концов, из меня не плохой переводчик.

«Мастер масок»… Я много думаю о том, что заставило автора, живущего много позже той эпохи, о которой он повествует, писать именно в том времени. Да-да, наверное, это самые верные слова: в том времени. Когда я ещё училась и  впервые прочитала этот рассказ, мне показалось, что он действительно написан в 16 веке, хотя всё: бумага, чернила первоисточника, другие косвенные данные, указывали другое время создания: 19 век. Потом я думала, что автор пересказал историю, написанную намного раньше, однако доказательств тому нет (мой научный руководитель однажды сказал, что это просто-таки антинаучное предположение, и мне стоит думать о более серьёзных вещах). Он много изучал текст «Мастера…» и настаивает на авторстве Кавадзи Субару, который, кстати, по его мнению, был довольно близко знаком с другим своим современником - Этериро Мино, актёром традиционного театра, вторым предполагаемым автором рассказа. Хотя по официальной версии истории литературы эти два человека встречались лишь раз - на представлении, в котором играл Этериро, и уж, конечно, они не были знакомы. Я придерживаюсь мнения Садзаро - это мой руководитель, к сожалению, он погиб в прошлом году.

Надо же - сегодня как раз год со дня его смерти.

Мы с ним много спорили о «Мастере», но сейчас я понимаю, что он, скорее всего, прав о времени создания текста. Я понимаю, что он хотел сказать, но, может быть, не успел додумать, сформулировать?

Очень странная история с этим рассказом: первоисточник, рукопись хранится в государственном музее истории традиционной культуры. Доподлинно известно, что это текст 19 века , а точнее, конца 19 века. Однако автор его неизвестен: текст был найден у сестры Мино после её смерти (и много позже его смерти) вместе с другими его бумагами: счетами, завещанием, книгами, дневниками, в которых вместе с адресами и именами, рукой Этериро написано несколько стихотворений-танка, причём в явном традиционном стиле островов. Также известно, что Этериро не писал, и не печатался при жизни. Однако в одном из его дневников, и в сохранившемся дневнике другого актёра того же театра, не раз упоминаются вечера, когда актёры не редко развлекались разговорами в стихах, как это было принято на островах в те времена, которые они разыгрывали на сцене (надо отметить, что в то время вообще был всплеск интереса к древней островной культуре, и как следствие такие вечера были в моде, причём как раз в тех кругах, где не редко появлялся Кавадзи Субару, особенно в молодости). Конечно, подобные стихи часто были шуточными, где-то немного не совпадали слоги, а тексты предшественников, если и использовались, то лишь те, что фигурировали в спектаклях. Стихотворения с подобных вечеров не представляют интереса для литературоведа, однако любопытны для историка культуры.

Сестра Мино умерла в 1897 году, тогда же, со слов племянника Мино, сына его сестры, был найден текст, однако напечатать его удалось лишь в 1905 году стараниями всё того же племянника. В первом издании в журнале «Золотой век» автором был назван именно Этериро.

В 1947 на текст обратили внимание литературоведы: странно, но в журнале, публикующем современные произведения, стояла пометка «адаптированный перевод». Нашли подлинник, хранившийся в семье Этериро, и оказалось, что текст  не только написан на языке островов 16 века, но и стилистически полностью соответствует  той эпохе. Произведение тут же датировали 16 веком - это была ценная находка, ведь сохранилось так мало литературных памятников Страны Печали. С этого момента рассказ приобрёл известность. Однако после первой же экспертизы, на которой настоял для установления точной даты написания рассказа учёный, обративший на него внимание  и объявивший его принадлежность к культуре Мии-но, безоговорочно установили, что текст никак не мог быть написан в 16 веке. Предположение о том, что Этериро переписал древний рассказ, тут же отвергли из тех соображений, что Мино никогда не посещал острова, к тому же был малограмотен. Конечно, текст могли ему передать, но кто? Среди близкого окружения актера не было знатоков устаревших наречий или же не малая часть его биографии остаётся нам неизвестной… Тот же Кавадзи? Но он как раз увлекался островной культурой прошедших эпох, не раз бывал на островах (семья Кавадзи- древний род, при том выходцы в 18 веке с островов), писал, при жизни печатался, хотя не много, и вряд ли стал бы  утаивать находку.

И вот самое интересное - Кавадзи писал и писал как раз стилизованные тексты (часто напоминающие сюжетно малоизвестные островные легенды), перелагал сказания Мии-но (собственно, именно своими сказками он и известен), что требует отнюдь не поверхностного знания старых островных наречий.

Будучи истинным ценителем и знатоком искусств, он вряд ли не понимал, что «Мастер…», - если автор всё же Субару, - вершина его творчества. Кавадзи был небесталанен, прекрасно образован, но не гениален (его стихи полны чувства, но их вряд ли можно назвать выдающимися, к тому же они сильно напоминают произведения древних авторов Мии-но, труды которых Кавадзи знал в совершенстве), почему же он отказался от авторства «Мастера…»?

Что заставило этого человека отказаться от самого великого своего произведения?

Кавадзи знал в совершенстве мировую философию, литературную классику, интересовался и современным ему искусством, много переводил. Но из-под его пера не вышло ни одного произведения, посвящённого проблемам его века, все темы и образы заимствованы у поэтов Мии-но. Можно, конечно сказать, что есть идеи непреходящие и именно они интересовали Кавадзи, но в его произведениях влияние древних певцов читается между строк. Особенно сильны в его творчестве мотивы литературных произведений Мии-но 16-17 века, причём в последних произведениях они приобретают наибольшее влияние.

Итак, Кавадзи всегда особенно интересовался островной культурой и историей, почти всё творчество этого человека неразрывно связано с Мии-но. В последние же годы жизни, когда Кавадзи преимущественно жил на островах, как отмечают его близкие друзья, он был буквально одержим историей Страны Печали: скупал антиквариат, древние свитки… И если он написал «Мастера», то именно в это время.

За два года до смерти, Кавадзи Субару последний раз по делам посещал материк, столицу. Замечательно, что как раз в то время в столице же гастролировал традиционный театр, где играл Этериро. Нет свидетельств  того, что они встречались, но нет доказательств и обратного. Ничто не указывает на знакомство Этериро и Кавадзи, однако за пять лет до последней поездки Кавадзи на материк (последние шесть лет жизни писатель провёл на островах, выкупив часть земель своего рода), он часто посещал театр во время его гастролей, и возможно бывал и за кулисами.

Последний год жизни Кавадзи безвыездно провёл в своём поместье на островах и умер в 1885 году, не оставив потомкам после 1878 года ни одного произведения (за исключением, может быть, «Мастера»). Не найдено ни одной строчки Кавадзи с конца 70-ых годов, что очень странно, ведь близкие писателя утверждали, что в последние годы жизни он много писал, однако его переводов также не найдено, хотя он собрал впечатляющую библиотеку, которая особенно пополнилась за последнее десятилетие писателя…

А если всё же он действительно занимался переводами, а в конце концов, сам же сжёг свои труды, и автор текста - простой актёр Этериро? Более вероятная версия, с одним изъяном - актёр не мог знать наречий Мии-но 16 века, хотя некоторые из пьес, разыгрываемых в театре, являлись переложениями более древних драматургических произведений. Мог ли актёр владеть устаревшим языком, да ещё и островным? Если и да, то ради перевода пьес, но для этой цели необходимо знание родного языка. В вещах Этериро были найдены книги, которые, скорее всего, были подарками поклонников, дневники. Книга - странный подарок актёру, чтобы сделать его, надо знать, чем увлекается адресат. Этериро любил литературу? Если внимательно прочитать дневники Мино, можно найти любопытные, во многом интересные рассуждения, чаще всего по мотивам реальных происшествий, но и целые абзацы о прочитанных книгах - очень странное увлечение для человека его профессии, тем более, что овладеть письмом Этериро так и не удалось до конца жизни. Мино писал с огромным количеством ошибок, при всей своей любви к литературе он был безграмотен. Мог ли актёр написать «Мастера…»? А мог ли он, как выясняется, человек не чуждый искусству, читающий порой и очень трудные для понимания вещи,  написав «Мастера…», отказаться от авторства, или (даже в случае, если текст попал к нему в руки случайно) хотя бы не показать рассказ кому-нибудь из более сведущих в литературном искусстве? Ведь Этериро, по словам его товарища по подмосткам, дневник которого упоминался выше, нравилось быть в центре внимания. Талантливый актёр, он любил славу и стремился к ней. Что же заставило Мино скрыть текст, написанный им, или, так или иначе, у него оказавшийся?

И это самый интересный вопрос. Почему автор отказался от прекрасной стилизации, которую до сих пор нередко приводят в пример как манифест нового искусства, зародившегося в 16 веке? Что удивительно о «Мастере» нередко и пишут как о произведения 16 века.

Так или иначе, но автор был гением литературной подделки и человеком не своего времени. Часто пишут, что «Мастер…» никак не мог быть написан в 16 веке, мотивируя это тем, что осмысление изменений в искусстве, представленное в рассказе, гораздо глубже, чем мог себе представить человек 16 века. Для того времени это произведение слишком новаторское. Но даже, если это и так, если культурная революция 16 века - всего лишь предлог для рассуждениий автора, это нисколько не умаляет художественной ценности «Мастера…».

Иногда я думаю, что «Мастер» - шутка недоброго гения, насмешка: все знают, что рассказ написан в конце 19 века, но рассуждают о нём, как будто забывая о времени его создания.

В конце пятого курса я побывала на островах, мне нужны были материалы для диплома. Поиски нужной информации занесли меня в старый храм, живущие там монахи говорят, что он находится недалеко от святого места, места Матерей. Храм был построен в 15 веке у перевала, за который и отправлялись путники в Обитель Матерей - загадку современной истории.

С тех пор каждый мой отпуск проходит на островах, я побывала во всех местах, которые хоть как-то связаны с Обителями, во всех святых местах, и возвращаюсь на острова вновь.

Со времени моей первой поездки я начала смотреть на мир сквозь призму, видоизменяющую все поступки людей странным образом. Иногда мне кажется, что я вижу перед собой участников древней пьесы; нет, я вполне нормальна (каждые пол года - проверка у психиатра, как и положено). Это бывает редко. Просто с той поездки на острова , мне вспоминаются странные вещи, часто я даже записываю отрывки разговоров, а однажды, я написала заявление в ректорат иероглификой Мии-но13 века. Нет я , конечно всё это изучала , но… но это даже мне показалось странным. Может, я слишком увлечена работой? Мой жених (надо будет обязательно ему написать) говорит, что мне надо развеяться, сходить куда-нибудь, завести парня. Однажды я даже последовала его совету: сходила в театр, даже согласилась составить компанию ещё студенческой подруге: у неё появились деньги, и она решила промотать их на улице зелёных фонарей, в знак прощания с холостой жизнью (она тогда выходила замуж). Я пошла с ней и её другом… и вылетела оттуда как ошпаренная, только потому, что мне показалась одна из девушек странно знакомой. Я пять минут сидела и, не отрываясь, смотрела на неё, думая, что точно видела её, именно её, именно такой... Когда меня отвлекла Сайко, моя подруга, я поняла, что видела эту девушку то ли во сне, то ли в деревне у храма на островах, то ли в Долине Матерей… Да, мне эта мысль тогда тоже показалась абсурдной - я выбежала на улицу, на свежий воздух, и ещё долго не могла отделаться от видения той девушки. Ведь она давно умерла и её смерть была причиной многих трагических событий.

Вот это и есть мой маленький недостаток: очень трудно беспристрастно анализировать образ героя, если он является тебе в воспоминаниях живым человеком…