Он мягко опустил ладонь на испещренную светящимися письменами панель перед собой и чуть надавил, оформляя свое желание в приказ. Чернота за окном взорвалась праздничным фейерверком, а когда погасли последние искры, глазам Грезящего предстала сияющая в ожерелье одиннадцати планет золотая звезда. Возможно, на этот раз им повезет больше и одна из этих драгоценных жемчужин станет их новым домом. Пальцы привычно пробежали по горящим разноцветными огнями рунам. И Феникс послушно повернул, устремляясь к нежно фиолетовому дымному шару ближайшей планеты.
Грезящий откинулся на спинку кресла. Тяжелые широкие рукава его одежд скользнули вниз, укутав тонкие кисти рук и лежащее на коленях яйцо. Он рассеяно погладит его. Детеныш, отзываясь на ласку, ткнулся в ладонь, издав мелодичную, полную восторга и радости трель. Скоро, уже очень скоро придет время рождения…
Порыв ветра, принесший из сада запах цветущей вишни, заплелся в отросших волосах Грезящего, колыхнул полы одежды. Однажды утром его льняная рубашка и брюки просто исчезли, а вместо них возле постели лежали тяжелые шелковистые одеяния. Дома, в Городе такие носили только Правители и Жрецы-чаны, и Грезящий даже в мыслях не допускал возможности когда-либо надеть подобное чудо. Сначала он чувствовал себя неуютно, но потом полюбил свободные длиннополые рубахи и мантии. Ему нравилось ласкающее прикосновение мягких тканей, свободно скользящих вдоль тела. Нравилось ощущать вес золотой и серебряной вышивки, отягощающей рукава и подол. Он мог часами наблюдать, как свет танцует в изгибах шелка, как искрятся в отблесках пламени стен ворсинки бархата.
Безмолвное предупреждение Феникса прохладной волной омыло кожу. Грезящий перевел взгляд с занимающей уже половину центрального окна планеты на серп ее спутника, слабо мерцающий где-то сбоку. В его тени поблескивали отраженным светом какие-то точки. Уловив его желание, изображение резко увеличилось. Похожие на остроносых, ощетинившихся неестественного вида отростками, металлических рыб существа выглядели в высшей степени странно, и вызывали опасение не только у Грезящего, но и у Великой Птицы. Особенно подозрительно выглядело их поведение. Держась глубоко в тени Спутника, они медленно, словно крадучись, двигались в их сторону…
Детеныш, уловив тревогу Грезящего, вопросительно свистнул.
Тонкий луч света рассек черноту неподалеку от Феникса. Тот прянул в сторону, и картинка за окном на миг смазалась, превращаясь в невнятные вихрь цвета.
Опасность! Опасность! Опасность!
Бежать, как можно быстрее и дальше, от смертоносных лучей врагов. Спасть доверенное ему сокровище…
…Ослепительная вспышка и огромный Черный Дракон изогнулся от боли. На его боку зияла тусклым зеленоватым светом радиационного пожара рваная рана. Массивные чешуи брони ящера пришли в движение, стремясь закрыть, образовавшуюся дыру. Но повреждение было слишком обширным, а юркие нападающие не давали возможности, как следует закрыть пробоину, снова и снова полосуя ее раскаленными плетьми света.
Он был обречен.
Грезящий твердой рукой направил Феникса прочь от раненного гиганта. У них был приказ. У Дракона тоже. И выполняя его, ящер развернулся к нападающим. Его глаза полыхали счастьем предстоящей драки.
Он умер, выиграв им время на спасение. Он умер, потому что не мог поступить иначе…
…И сейчас все повторялось. Пространство вскипало, располосованное несущими смерть лучами, и с неотвратимостью рока смыкалось кольцо блестящих металлических хищников…Они не были похожи на тех, напавших тысячелетия назад, но это не имело значения…
…Отсюда... быстрее... вперед...
… Жгучая боль растекается по всему телу. Едва затянувшаяся на месте опухоли рана снова начинает сочиться густой маслянистой кровью…
… Новая вспышка света и он слепнет. Слишком близко… слишком…
Грезящий дернулся, когда жар близкого разряда проник сквозь защиту Феникса. Великая Птица не умела сражаться, а ни одного из Защитников-Драконов рядом не было, как не было спасения и в бегстве. Утонув в пламени кресла почти целиком, Грезящий решительно направил Феникса к планете.
