Кап… Кап… Кап…

Расстилающееся вокруг пространство уже не пугало своей неизмеримостью и чернотой. Пульсируя и переливаясь миллионами оттенков черного, синего, фиолетового и пурпурного, оно манило неизведанным, обещало новые захватывающие открытия. Тончайшие, словно свитые из золотой и платиновой проволоки, мерцающие нити пронзали все вокруг, сплетаясь диковинными многомерными узорами вокруг звезд и оборванными струнами скручиваясь возле зловещих, бесцветных дыр, ведущих в никуда. Как будто какой-то великан в гневе просто вырвал непонравившуюся ему часть узора.

Однажды он сделал ошибку, слишком надолго задержав взгляд на таком провале. После этого озноб бил его целую неделю, а ледяные ожоги не прошли до сих пор.

Изумрудная звезда выпустила в их сторону длинное все в завихрениях щупальце, но он не обратил на это внимания, поглощенный разворачивающейся далеко впереди картиной. Мерцающая сеть в этом месте словно спуталась в клубок, который странно подергивался и пульсировал светом. Все быстрее и ярче становились вспышки, как будто чье-то уставшее сердце отчаянно билось в удушающих объятиях сверкающей паутины. И вдруг оно замерло, подернулось белесой дымкой и взорвалось слепящим фиолетовым пламенем. Сияющее кольцо огня на немыслимой скорости устремилось прочь, насквозь прожигая все на своем пути. В мелкие пламенеющие брызги разлетались планеты, вспыхивали, чтобы тут же погаснуть навсегда облака газа и пыли. Зрелище завораживало и пугало…

Он зажмурился, а когда открыл глаза, на месте взрыва злым и каким-то колючим светом горела маленькая лохматая звездочка, и Великий Ткач уже сплетал вокруг нее паутину нового узора.

Великая Паутина обрела цвет. Зеленые и синие, золотые и алые, слепяще белые и почти неразличимо черные нити образовывали каждая свой рисунок, в завитках и переплетениях которого, словно бусины в ожерелье, горели звезды. Грезящий шевельнулся. Он должен был решить эту головоломку, понять, что скрывает в себе каждый из множества оттенков… Ошибка - и Пожиратель Миров снова придет за ними, неся опустошение и гибель их новому дому. И сейчас у него появился реальный шанс подобрать ключ к этой тайне. Однако цвета померкли прежде, чем Грезящий успел отыскать в их буйстве новорожденное светило. Стон разочарования скривил его губы. Опять, уже в который раз, Пустота смеялась над ним – манила надеждой, дарила веру и… разбивала их вдребезги. Еще один удар сердца и он узнал бы цвета Рождения и Смерти. Но даже всей душой стремясь помочь, Сияющая Птица не могла даровать ему зрение Основы Мира на больший срок.

Звук начинал раздражать, разбивая его единство с расстилающейся вокруг бездной. Уютное тепло огненных объятий Феникса сменилось острым колким беспокойством. Голова закружилась, и к нему вернулось обычное зрение. Что-то случилось, что-то настолько серьезное, что Вечная Птица была готова запаниковать.

Звук вел его мимо пустынных залов, дремлющих в полутьме, мимо благоухающих цветами деревьев, чья зелень тяжелым шелком расплескалась по стеклу потолка, мимо заледеневших дверей, ведущих в Покои Спящих, мимо комнат, где растущие из пола кристаллы ловили в плен звездный свет… Лабиринты коридоров… Анфилады комнат… Вперед…Туда… Почти в самую сердцевину их маленького Мира…Туда, где билось пламенное сердце…

Дверь перед ним истаяла и Грезящий замер. У его ног плескалась вода, стекающая с вершин подтаявших ледяных глыб, а между ними в осевшем ноздреватом снегу лежали гигантские кожистые яйца…